Парк >>> Лабиринт.

Ехали долго – пункт назначения располагался на противоположном конце города. Вначале Эрик просто смотрел в окно, не замечая пролетающих мимо зданий, полностью погруженный в свои мысли. Но затем он обратил внимание на сидящую рядом ученицу. Его рука  по-хозяйски уверенно легла на плечи Андрэ, разглядывая девочку, Нортвуд задумчиво накручивал на палец ее золотистый локон. Водитель поглядывал на пассажиров с понимающим видом. Видимо, ему не раз приходилось забирать подобные пары от здания школы и привозить их обратно.
- Забавная штука – жизнь, - негромко проговорил Эрик,  - Еще позавчера ты считала себя свободным человеком, перед тобой были открыты все двери, и ты была уверена, что так будет всегда. А сегодня… И вот что интересно – я уверен, что тогда ты не ощущала себя счастливой, а сегодня сочла бы возвращение к прежней жизни за высшее блаженство. Воистину все относительно.
Он улыбнулся  и провел пальцами по лицу девушки, чуть задев ее губы. Машина тем временем подъехала ко входу в лабиринт. Эрик вышел и распахнул перед Андрэ дверь, подал ей руку. Обычная для окружающих, для нее эта вежливость, наверняка, выглядела издевательской.

Они приблизились к входу в лабиринт. За вход брали небольшую плату – будочка билетера располагалась тут-же. Неподалеку дежурил наряд полиции. Стражи порядка цепко ощупывали взглядами всех входящих и выходящих из лабиринта. Эрик внимательно следил за полицейскими.  Те в свою очередь уставились на мужчину и девочку, а затем, переглянувшись, понимающе заухмылялись. Странноватая реакция на пару, состоящую из напуганной с виду девочки и молодого мужчины с кривой неприятной улыбкой, то и дело мелькающей на лице. Нортвуд мысленно поставил себе плюсик – как он и предполагал, вся полиция города была куплена на корню. Рожи легавых явно говорили: «Вот, еще один из этих… школьных».
Они вошли в лабиринт. Зеленые упругие стены, серый песок под ногами, голубое небо над головой и бесконечная вязь поворотов, неотличимых один от другого. Людской ручеек, тянущийся от входа, постепенно растекся отдельными «каплями» по всему лабиринту и вскоре наставник с ученицей остались наедине, лишь иногда из-за стен до них доносились громкие голоса туристов и их беззаботный смех.
- А ведь ты теперь никогда не сможешь почувствовать себя в полной безопасности, воспитуемая. Детство кончилось. Теперь в тебе живет осознание того, что в любой момент может явится кто-нибудь вроде меня и сделать с тобой все что пожелает, и никто его не остановит, ни полиция, ни армия, ни супермены из боевиков, - голос наставника звучал задумчиво и даже печально.

Тихо шуршал песок под ногами, Нортвуд шел прогулочным шагом, считая про себя повороты. Навстречу им пару раз попадались люди. В первый раз это была влюбленная парочка – парень и девушка шли, не размыкая рук, и глядя только друг на друга. Второй раз – словно зеркальное отражение наставника и ученицы – лысоватый забитый мужичок средних лет и акселератка-дочь, что-то сердито и властно выговаривающая отцу. Мужичок втягивал голову в плечи и бормотал: «Да зайка, хорошо, только маме не говори».
Эрик усмехнулся и нова обратился к девочке:
- А с другой стороны все, что ты потеряла – горсть иллюзий. Ну и девственность, конечно, - он посмотрел на Андрэ, - Но последнее и вовсе уж мелочь. К тому же я уверен – тебе тогда понравилось. Понравилось ведь, а?

- А ты мне часом не лжешь, воспитуемая? - осведомился Эрик, - Впрочем, правда – понятие очень зыбкое, а уж ее интерпретация… А коль ложь лишь отражение правды, то и она может быть очень разной. Да, вполне возможно, ты просто лжешь мне, не хочешь признаваться в том, что тебе понравилось… И в этом случае тебя должна мучать совесть. Как жестоко…, - в голосе Эрика прорезались издевательские интонации, - Но не беспокойся, больше тебе не придется врать, отвечая на этот вопрос – в следующий раз тебе не понравится, гарантирую!
Он резко остановился и схватив Андрэ за плечо, резко развернул ее лицом к себе:
- В следующий раз я просто трахну тебя без лишних церемоний, - он поглядел по сторонам. Вокруг не было ни души, не было слышно голосов, - И знаешь, следующий раз может наступить раньше, чем ты думаешь.

Эрик прижал девочку к упругой зеленой стене из переплетенных ветвей и, просунув руку под подол платья Андрэ, повел ее вверх по бедру. 
- Почему бы нам не устроить этот «следующий раз» прямо сейчас, воспитуемая? Кстати, у тебя появляется неплохой шанс на побег. Если начнешь кричать в самый интересный момент, то возможно сбегутся люди. Возможно,они также воспылают праведным гневом и возможно (он сделал ударение на этом слове) даже сумеют отобрать у меня то, что принадлежит мне, - Нортвуд вглядывался в глаза Андрэ, следил, не мелькнет ли в них надежда.

Преодолеть сопротивление девочки труда не составило. Эрик сжал оба хрупких запястья в своей руке и притиснул их к стене над головой Андрэ. Провел свободной рукой по ее телу от шеи до низа живота, ощущая сквозь тонкую ткань платья каждый изгиб. А затем отпустил девочку, и как ни в чем не бывало, не спеша зашагал дальше по дорожке меж живых колючих стен.
- Не отставай, ученица, - бросил он не оборачиваясь.

- Лабиринты напоминают мне жизнь человека. Никогда не знаешь, каким будет следующий поворот. Но есть пара отличий. В лабиринте ты всегда можешь вернуться назад, если у тебя все в порядке с памятью. И в лабиринте у тебя есть две возможных перспективы: выйти или умереть.  В жизни перспектива только одна, - Нортвуд говорил негромко, будто сам с собой. Он, пожалуй, и сам не знал, почему делится с девочкой своими мыслями.
Из-за ближайшего поворота вынырнула большая шумная группа туристов. В глазах зарябило от цветастых футболок. Туристы гомонили и щелкали фотоаппаратами, они перегородили весь проход, и Андрэ как-то незаметно оказалась оттерта от Эрика. Оглянувшись, он увидел только чьи-то спины, но ученицы рядом не было. Нортвуд принялся проталкиваться обратно.

Продравшись сквозь шумную толпу, Эрик огляделся по сторонам, но девочки нигде не увидел. Он испытывал злость пополам  азартом, ноздри наставника раздувались, будто у хищного зверя, вынюхивающего добычу. Он резко хохотнул.
«Поиграем, малышка!»
Туристы попались им на перекрестке, и перед Нортвудом было четыре прохода. Один отпадал автоматически – это был тот, куда они направлялись. Оставалось три. Взгляд Эрика упал на песок и он увидел следы миниатюрных туфелек, ведущие налево. Англичанин бросился вдогонку. Следы терялись, путались со следами десятков людей, проходивших тут за день, но неизменно находились вновь… до поры до времени. Примерно на пятой минуте погони, на очередном перекрестке, след безвозвратно пропал затоптанный группой людей, которая, вероятно проходила здесь уже после Андрэ.
«Она не могла уйти далеко отсюда – я бросился вдогонку почти сразу, а бегаю я наверняка побыстрее. Значит девчонка совсем рядом, возможно за этой вот стенкой… ч-черт, ну и задам же я ей, когда поймаю. Впрочем, для начал нужно ее поймать. Что же делать?»
Внезапно Эрика осенило. Он поднял голову и громко позвал:
- Андрэ, доченька, ну все, сдаюсь, ты выиграла! Пошли уже к выходу, пора домой, а то Кристи дома скучает! – Нортвуд довольно достоверно изображал интонации начинающего беспокоится любящего отца, -  Если ты не выйдешь, мы завтра устроим праздник без тебя и она, боюсь объестся сладостями до полусмерти, - последнее слово было чуть заметно выделено интонацией, - И потом, ты же знаешь нашу маму, она все равно найдет тебя и устроит нам обоим такую веселую жизнь…, - под «мамой» Эрик подразумевал Школу и предполагал, что ученица без труда раскусит этот прозрачный намек, - Не дури, детка, просто иди на голос и все будет в порядке. Папочка позаботиться о тебе.
Нортвуд замолчал и чутко прислушался.

Вокруг уже не было никого, кто мог бы их увидеть, но Эрику неожиданно понравилась роль любящего папаши, и он пока не стал снимать эту маску.
- Умница, доченька, - с улыбкой, которую кто-нибудь не знающий англичанина мог бы принять за чистую монету, Нортвуд подошел к Андрэ и заключил ее в крепкие объятия.
- А сейчас мы поедем домой и там всерьез обсудим твое дурное поведение, - одна рука Эрика легла на попку Андрэ, а вторая беспощадно ухватила девочку за волосы и потянула за них, заставляя ученицу задрать голову, - Разговор будет долгим… и обстоятельным, девочка моя. Ты же моя девочка, а? – он ухмыльнулся.

- Ну, так чья же ты, а Андрэ? Скажи мне, - Эрик отпустил волосы девочки, но держал ее за подбородок, не давая отвернуться. Второй рукой он прижал ученицу к себе так, что она наверняка почувствовала его стремительно твердеющую плоть, - В глаза мне смотри! – его лицо исказилось от гнева и похоти, зрачки пульсировали, как у наркомана, обожравшегося амфетаминов. Они были как две маленькие дыры в бездну, наполненную демонами жестокости и желания.

- Не моя!? Вот как? А ты твердо в этом уверена? – осведомился Эрик, заглядывая в глаза ученицы и весело скалясь, - Вижу, сегодняшнее маленькое приключение привило тебе парочку ненужных иллюзий. Пришло время их развеять.
Девочку подняло в воздух, а затем невидимая, но могучая сила заставила ее выгнуться назад. Дальше, дальше, еще дальше, казалось, что еще немного и пятки Андрэ коснуться ее затылка. Позвоночник девочки был очень гибок, но, несмотря на это, она наверняка сейчас испытывала страшную боль.
- Так чья-же ты, Андрэ? Чья маленькая послушная девочка? Третий раз я спрашивать не буду, милая, учти это, - проговорил Нортвуд спокойно, не отрывая взгляда от ее глаз.

- Позвоночник? Тебе? Нет, что ты! – рассмеялся Нортвуд, - Нет, милая, мы ничего не будем ломать, мы просто слегка поиграем с твоими суставами и связочками. Они такие молодые и гибкие, сделаем их еще гибче. И, заметь, никаких следов!
Спина Андрэ резко выпрямилась. Вместо этого ей, распятой в воздухе, начало выкручивать суставы – локти и плечи, пальцы и запястья – то одно, то другое взрывалось болью. Эрик тщательно дозировал воздействие, отпуская каждый раз, ровно перед тем как порвутся связки. Он неплохо разбирался в работе человеческой нервной системы и подобрал такой ритм, при котором болевые сигналы не «забивали» друг друга и не позволяли рассудку соскользнуть в милосердное шоковое беспамятство.
Возьмите все болевые приемы всех школ единоборств, возведите в куб и вы поймете, что испытывала сейчас ученица Нортвуда.