Комната Кристи >>> Комната Андрэ

Подходя к комнате второй воспитуемой, Эрик поймал себя на том, что это все напоминает ему прежнюю работу в психиатрической клинике. Не хватало только белого халата, ну и собственно психов. А так – один в один врачебный обход. Усмехнувшись этим мыслям, Нортвуд отпер дверь и вошел. Комната была небольшой, оформленной в пастельных тонах. На кровати сидела девочка, на вид лет двенадцати-тринадцати, правда необыкновенно хорошо сформировавшаяся для такого возраста. Было видно, что совсем недавно она плакала.
«Эти идиоты что, напутали в досье? Ладно, сейчас выясним», - подумал Эрик. 
Он закрыл за собой дверь, огляделся по сторонам и не найдя ничего, на что можно было бы присесть, недолго думая опустился на кровать рядом с девушкой. Какое-то время он молчал, а затем внезапно повернулся к ней и спросил:
- Скажи-ка, а что такое, по-твоему, свобода?

- Неплохо, - рассеянно отозвался Эрик, - совсем неплохо для такой юной особы. Хотя это определение и не совсем верно, но я вижу, что ты привыкла думать. Впрочем, правильность формулировки сейчас дело десятое. Важнее другое: ты должна уяснить, что с сегодняшнего дня твоя свобода, точнее то, что ты за нее принимала, закончилась. Я – Эрик Нортвуд, твой наставник. И отныне, ты будешь беспрекословно делать все, что я тебе скажу. А сейчас, встань, я хочу получше тебя рассмотреть, - Нортвуд говорил негромко, но в его голосе чувствовались твердость и скрытая угроза.

Отредактировано Эрик Нортвуд (08-03-09 22:57:23)

Мужчина задумчиво потер подбородок. Не то, чтобы он ожидал серьезного сопротивления,  но эта девочка даже вопросов не задавала. Может, была слишком растерянна, а может просто понимала, что вопросы ничего не изменят, и ответов не будет. По крайней мере, таких ответов, которые ей понравились-бы.
- Твое имя и возраст. Да, и встань на колени, - Эрику хотелось проверить, до каких пор простирается послушание его новой ученицы.

«Угу, ну так я и думал – она более послушна, чем большинство сверстниц, но все равно работы будет много», - подумал Эрик. Сразу прибегать к силовым методам не хотелось – это было бы слишком просто. Нортвуд пристально уставился в глаза девочки и заговорил размеренным спокойным голосом:
- То ослушалась меня, - тут он сделал паузу, - За это полагается наказание, - еще одна длинная пауза, - Но я сделаю поблажку по случаю нашего знакомства, и не стану тебя наказывать, если ты сейчас-же станешь на колени. В дальнейшем я не буду повторять приказ – наказание будет следовать сразу же. И еще одно – обращаясь ко мне, ты должна прибавлять в конце «наставник».

Эрик молчал. А вокруг шеи девушки соткалась невидимая удавка. Она принялась неторопливо сжиматься, причиняя боль и удушье.
- На колени, - почти ласково произнес Нортвуд, - Хуже ведь будет.  И убери руки от лица, я хочу его видеть.

Удавка ослабла, но полностью не исчезла. Она осталась на нежной шейке невидимым ожерельем, напоминанием о наказании. Эрик протянул руку и, взяв Андрэ двумя пальцами за подбородок, заставил смотреть себе в глаза. Возбуждение, которое он испытал, когда обуздывал первую ученицу, уже улеглось. Тогда  его опьянило сознание собственно власти над беззащитной девушкой. Сейчас власть была не менее полной, но Нортвуд уже взял себя в руки – его разум с трудом поддавался любому наркотику, даже такому мощному, как власть.
- Сейчас тебе больно и страшно… Но пройдет какое-то время, и ты будешь получать удовольствие от выполнения приказов, будешь тосковать без них. А страх из врага станет твоим другом, нежным любовником, ласкающим твою душу, - серые глаза англичанина, не мигая, смотрели в синие наполненные слезами глаза Андрэ, -  Ты веришь мне, девочка?

Отредактировано Эрик Нортвуд (08-03-10 11:03:47)

Ты забыла, как нужно обращаться к наставнику? – холодно поинтересовался Эрик. Невидимая удавка обернулась твердыми пальцами, надавившими на болевые точки за ушами ученицы.
- Ты не веришь мне и это естественно. Хорошо хоть не врешь. Лжи я не потреплю, - он спокойно разглядывал заплаканное, но не ставшее от этого менее привлекательным лицо девушки, - Скажи-ка, воспитуемая, ты девственница?
Вопрос вовсе не был праздным – секс в пятнадцать лет, а то и раньше, в наше время вовсе не редкость, а на девушку с таким личиком и фигуркой, несомненно, претендовали бы многие.

Эрик кивнул. Его взгляд скользнул по телу девушки, казалось, он все видит сквозь ее легкое летнее платье.
«Девственница…Значит, появился еще один рычаг воздействия на нее», - удовлетворенно подумал Нортвуд.
- А теперь, воспитуемая, начинай медленно расстегивать пуговки на своем платье. Начинай сверху, - спокойно приказал Эрик и достав сигарету, закурил.

Эрик поморщился.
- Меня, наверное, скоро тошнить начнет от этих «не надо, наставник», - раздраженно проговорил он, - Ты уже начала, так что назад дороги нет. Все равно будет по-моему, но если ты сделаешь это сама, наказание будет меньшим. Расстегивай, живо!

Дуновение телекинетического поля и расстегнутое платье, словно само собой, сползло с худеньких плеч девочки и бесшумно упало на пол. Эрик невольно залюбовался ученицей.
Андрэ была на той зыбкой грани между девочкой и женщиной, что сочетает в себе самые соблазнительные черты обеих. А смущение и слезы лишь подчеркивали ее прелесть.
- А ты хороша, ученица, - задумчиво проговорил Нортвуд, - Повернись.

Гладкая нежная кожа, худенькие лопатки, тонкая талия, плавно переходящая в уже наливающиеся женственностью бедра. И округлая упругая попка, прикрытая белыми трусиками детского фасона.
- Замечательно, - искренне проговорил Эрик и улыбнулся, - Ты действительно очень красива.
Своими способностями он управлял виртуозно и мог не только причинять боль – нечто невидимое, но очень мягкое прошлось вдоль позвоночника Андрэ, сверху вниз, словно кто-то провел по ее спине перышком.

- А теперь сними с себя трусики, - негромко приказал Нортвуд. 
Невидимые щупальца поля пробежались по ногам девушки, огладили бедра, спину, задержались на шейке, а затем принялись поглаживать ее живот. Их движения были неторопливыми и  мягкими, но чувствовалось, что в любой момент поле может сжаться неумолимым капканом, давящим и сминающим  хрупкую плоть.

Зрелище, открывшееся перед Эриком, когда его ученица, нагнувшись, сняла трусики, заставило бы потерять голову любого мужчину. Но он сдерживал себя, и даже не переменился в лице, лишь в глазах зажегся хищный огонек. Нортвуд встал с кровати и сделал шаг вперед. Теперь он стоял прямо за спиной Андрэ, едва не касаясь ее обнаженной спины. Невысокая ростом, девушка едва доставала ему макушкой до подбородка. Наставник полюбовался мягким золотом ее волос, вдохнул нежный ни с чем не сравнимый запах, не испорченный искусственными духами, а затем положил руку на плечо девочки.
- Скажи мне, ты когда-нибудь делала себе приятно? Руками? – спросил он.

- Ты уже достаточно взрослая, чтобы начать этому учиться – криво ухмыльнулся Эрик.
Он взял девочку за хрупкое запястье и подвел ее руку к низу живота, - Погладь себя там.
Второй рукой Нортвуд провел по небольшой упругой груди девочки, погладил, легонько сжал, потер маленький, детский еще сосок.